Неточные совпадения
И облысел он неприглядно: со лба до затылка
волосы выпали, обнажив серую кожу, но кое-где на ней остались коротенькие
клочья, а над ушами торчали, как рога, два длинных клочка.
Он человек среднего роста, грузный, двигается осторожно и почти каждое движение сопровождает покрякиванием. У него, должно быть, нездоровое сердце, под добрыми серого цвета глазами набухли мешки. На лысом его черепе, над ушами, поднимаются, как рога, седые
клочья, остатки пышных
волос; бороду он бреет; из-под мягкого носа его уныло свисают толстые, казацкие усы, под губою — остренький хвостик эспаньолки. К Алексею и Татьяне он относится с нескрываемой, грустной нежностью.
С этим он и уснул, а утром его разбудил свист ветра, сухо шумели сосны за окном, тревожно шелестели березы; на синеватом полотнище реки узорно курчавились маленькие волнишки. Из-за реки плыла густо-синяя туча, ветер обрывал ее край, пышные
клочья быстро неслись над рекою, поглаживая ее дымными тенями. В купальне кричала Алина. Когда Самгин вымылся, оделся и сел к столу завтракать — вдруг хлынул ливень, а через минуту вошел Макаров, стряхивая с
волос капли дождя.
Первый раз Клим Иванович мог рассмотреть лица этих людей: у Хотяинцева лицо костлявое, длинное, некрасиво перерезано зубастым ртом, изрыто оспой, усеяно неряшливыми кустиками белобрысых
волос,
клочья таких же бесцветных
волос встрепанно покрывали его череп, вытянутый вверх, похожий на дыню.
Следствие вел провинциальный чиновник, мудрец весьма оригинальной внешности, высокий, сутулый, с большой тяжелой головой, в
клочьях седых
волос, встрепанных, точно после драки, его высокий лоб, разлинованный морщинами, мрачно украшали густейшие серебряные брови, прикрывая глаза цвета ржавого железа, горбатый, ястребиный нос прятался в плотные и толстые, точно литые, усы, седой
волос усов очень заметно пожелтел от дыма табака. Он похож был на военного в чине не ниже полковника.
Хорошо знакомое пухлое, широкое лицо неузнаваемо, оплыло, щеки, потеряв жир, обвисли, точно у бульдога, и сходство лица с мордой собаки увеличивалось шерстью на щеках, на шее, оскаленными зубами; растрепанные
волосы торчали на голове
клочьями, точно изорванная шапка.
Испитое лицо Хионии Алексеевны было ужасно в этот момент:
волосы выбились из-под шляпы
клочьями, пальто было распахнуто.
Мокрые
волосы клочьями висели над его страшно побледневшим лицом.
С этими словами выбежал на подъезд, словил Левшу за
волосы и начал туда-сюда трепать так, что
клочья полетели. А тот, когда его Платов перестал бить, поправился и говорит...
Он был небольшого роста, сутуловат, с криво выдавшимися лопатками и втянутым животом, с большими плоскими ступнями, с бледно-синими ногтями на твердых, не разгибавшихся пальцах жилистых красных рук; лицо имел морщинистое, впалые щеки и сжатые губы, которыми он беспрестанно двигал и жевал, что, при его обычной молчаливости, производило впечатление почти зловещее; седые его
волосы висели
клочьями над невысоким лбом; как только что залитые угольки, глухо тлели его крошечные, неподвижные глазки; ступал он тяжело, на каждом шагу перекидывая свое неповоротливое тело.
Она была очень некрасива в настоящую минуту: желтое, сморщенное лицо, с мешками под глазами, неприятно выкаченные серые глаза, взбитые
клочьями остатки белокурых
волос на голове и брюзглая полнота, которая портила ей шею, плечи и талию.
Ставрогин стоял среди залы и не отвечал ни слова. Он захватил левою рукой слегка
клок своих
волос и потерянно улыбался. Петр Степанович сильно дернул его за рукав.
Теперь Онуфревне добивал чуть ли не десятый десяток. Она согнулась почти вдвое; кожа на лице ее так сморщилась, что стала походить на древесную кору, и как на старой коре пробивается мох, так на бороде Онуфревны пробивались
волосы седыми
клочьями. Зубов у нее давно уже не было, глаза, казалось, не могли видеть, голова судорожно шаталась.
Поспорят немного и лениво, и вот из темной кладовой вылезает тощий, безбородый, скуластый парень в длинном драповом пальто, подпоясанный красным кушаком, весь облепленный
клочьями шерсти. Почтительно сняв картуз с маленькой головы, он молча смотрит мутным взглядом глубоко ввалившихся глаз в круглое лицо хозяина, налитое багровой кровью, обросшее толстым, жестким
волосом.
Лучше всех — и всегда какие-то особенно хорошие песни — пел маленький, тощий шорник Клещов, человек мятый, жеваный, в
клочьях рыжих
волос; носишко у него блестел, точно у покойника, крошечные, сонные глаза были неподвижны.
Действительно, вид у Боброва был ужасный. Кровь запеклась черными сгустками на его бледном лице, выпачканном во многих местах угольною пылью. Мокрая одежда висела
клочьями на рукавах и на коленях;
волосы.падали беспорядочными прядями на лоб.
Хозяин в ночном белье, сидя на стуле у дивана, наливал вино в стакан, рука у него дрожала и
клок седых
волос на подбородке тоже дрожал.
На
клоке марли на столе лежал шприц и несколько ампул с желтым маслом. Плач конторщика донесся из-за двери, дверь прикрыли, фигура женщины в белом выросла у меня за плечами. В спальне был полумрак, лампу сбоку завесили зеленым
клоком. В зеленоватой тени лежало на подушке лицо бумажного цвета. Светлые
волосы прядями обвисли и разметались. Нос заострился, и ноздри были забиты розоватой от крови ватой.
— Пятьдесят и семь лет хожу я по земле, Лексей ты мой Максимыч, молодой ты мой шиш, новый челночок! — говорил он придушенным голосом, улыбаясь больными серыми глазами в темных очках, самодельно связанных медной проволокой, от которой у него на переносице и за ушами являлись зеленые пятна окиси. Ткачи звали его Немцем за то, что он брил бороду, оставляя тугие усы и густой
клок седых
волос под нижней губой. Среднего роста, широкогрудый, он был исполнен скорбной веселостью.
Однажды пьяный Симцов ни за что ни про что вцепился в
волосы учителя и выдрал
клок их. Кувалда ударом кулака в грудь уложил его на полчаса в обморок, а когда он очнулся, заставил его съесть
волосы учителя. Тот съел, боясь быть избитым до смерти.
С темени на лоб падали
клочья сивых
волос, под ними прятались глубокие морщины, то опускаясь на лохматые брови, то одним взмахом уходя под
волоса.
Итальянец одет был театрально; он был в черном с ног до головы; кружевной воротник его рубашки был откинут, голая шея своею странной белизною ярко отделялась от густой и черной бороды,
волоса опущенными
клоками осеняли ему лоб и брови.
Командир, с седым
клоком в темных
волосах, удивленно поднял брови.
Иван Ильич приглядывался к нему: по-прежнему в темных
волосах ярко-седой
клок над левым виском; добродушные глаза, добродушный голос, но губы решительные и недобрые.
Волосы на его голове были острижены не в русский кружок, а какими-то
клоками; может быть, «постризало» на них уже и «не восходило», а они сами не росли от старости.
Рыжеватые
волосы, давно не стриженные, выдавались над лбом длинным
клоком, борода росла в разных направлениях.
Один из них — человек мрачного вида, в нательном тулупе и в нахлобученной на глаза шапке из черных овчин,
волосы его, черные как душа закоренелого убийцы, были нечесаны и взъерошены и высовывались
клочьями из-под шершавой шапки, так что трудно было догадаться, где кончается овчина и где начинаются
волосы.
Один из них — человек мрачного вида, в нагольном тулупе и в нахлобученной на глаза шапке из черной овчины,
волосы его, черные, как душа закоснелого убийцы, были нечесаны и взъерошены и высовывались
клочьями из-под шершавой шапки, так что трудно было догадаться, где кончается овчина и где начинаются
волосы.
Рост крошечный, как рост пятнадцатилетнего мальчика; худ точно скелет, но обтянутый не кожею, а вылинявшею и выветренной набойкой; губ нет вовсе — открыты два ряда превосходных белых зубов; нос тоненький и свернувшийся, как корешок у сухой фиги; два глаза небольшие, круглые, как у птицы, и оба разного цвета, как у знаменитого Анастасия Дирахита: в одном глазе зрачок чистый, голубой, а в другом весь испещрен темными штрихами и крапинами, и оттого кажется коричневым; бороденка и
волосы на голове — это всё какие-то
клочья.